Безумная мудрость[Перевел с англ. С.Рысев] - Вэс Нискер

Этот взгляд в духе безумной мудрости дал начало новым формам искусства. В их числе были «вырезки» — рассказы и стихи, составленные из выбранных наугад фрагментов различных печатных изданий, и «найденная поэзия» — цитаты, взятые из таких источников, как газеты, статьи по медицине и правительственные речи. Музыку писали, пользуясь предсказаниями, такими как «И цзин» или гороскопы. Эпоха была наполнена случайным искусством, «найденным искусством», искусством, которое везде и всюду. Художники забавлялись захламленным ландшафтом, извлекая из все увеличивающегося ряда образов и товаров потребления отдельные экспонаты и направляя на них свет прожекторов. В ходе этого процесса они демонстрировали нам как всю заданность нашего восприятия, так и наше окружение, нашу «цивилизацию». Сюзан Зонтаг дала этой новой эстетике следующую оценку: «Искусство нашего времени шумит, призывая к молчанию».

В некотором роде творцы китча напоминали дзэнских учителей. Они указывали на обыденное и перекидывали мостик между нами и той средой, которая нас постоянно окружает. Их искусство было не–искусством, прославлением земного, западным вариантом хайку. Когда начинаешь смотреть на мир глазами безумной мудрости, он становится сценой, а все вокруг — искусством.

Неистовые выверты искусства в XX веке, возможно, были вызваны включением некоего механизма выживания вида. Аляповатые пятна и нагромождения предметов в изобразительном искусстве, звучащие диссонансом лязг и гудение в музыке, абсурд театра, завывания и причитания поэзии — быть может, бунт деятелей искусства в целом 243 явился следствием инстинктивной потребности возродить чувственное, интуитивное начало, вернуть правому полушарию, мифическому видению мира, человеческим страстям, безумной мудрости утраченные ими позиции. Лоуренс Ферлингетти пишет:

Чаплин умер, но я бы поносил его котелок, переживший все мифы, чтобы постараться увидеть «маленького человека» в каждом из нас.

ГЛАВА 15

И ТОГДА БОГ СКАЗАЛ: «ДА БУДЕТ БЕЗУМНАЯ МУДРОСТЬ

Все великие истины расценивались поначалу как богохульства.

XX век был нелегким временем как для Бога, так и для его творений. В 1960‑х на обложке одного из номеров журнала «Тайм» красовался вопрос: «Так что: Бог умер?» Шутник на это рассмеялся бы и сказал: «Конечно же, Бог не умер. Просто он переживает кризис середины жизни».

Раз мы затронули эту тему, безумная мудрость хотела бы отметить, что даже если все боги и богини — лишь плод нашего воображения, это не значит, что они — не «реальны». По крайней мере, они не менее реальны, чем мы сами. Кроме того, более вероятно, что истинны все религиозные системы, а не какая–то одна. Каждый бог и богиня помогают нам понять себя и придают нам благородство; следовательно, каждый из них является нашим «творцом». Каждое вероисповедание дает нам утешение в обретении некоего «высшего смысла», места, где мы можем получить ответы на свои вопросы и преклонить свою голову. Независимо от того, поклоняемся ли мы Солнцу или Сыну, мы всегда поклоняемся самой жизни; мы поклоняемся самим себе.

Нам трудно дистанцироваться от своей веры. Однако за последние несколько веков антропология и средства 245 массовой информации явили нам целое сонмище богов и религий, и это должно пролить некоторый свет на все системы вероисповедания, включая и нашу собственную. Давайте сделаем небольшое отступление и пройдемся по узкой дорожке XX века, что пролегает между богохульством и здоровым, с примесью юмора, скептицизмом.

СТО ТЫСЯЧ ИМЕН БОГА

Эфиопы утверждают, что их боги курносые и смуглые, а фракийцы — что у их богов голубые глаза и рыжие волосы.

Согласно иудо–христианской традиции, Бог, называемый Иеговой, создал небо, землю и все остальное всего лишь за шесть дней. В Библии говорится, что Бог посмотрел на свое творение и «увидел, что оно хорошо». Некоторые безумные мудрецы полагают, что, возможно, это — первые из зафиксированных в письменном виде слова, сказанные с иронией.

Непочтительность — моя единственная священная корова. Пол Краснер

Мы продолжаем думать о божестве как о чем–то, фактически существующем где–то. Но Бог — это всего лишь наше собственное представление о чем–то, символизирующем трансцендентальное и таинственное. Тайна — вот что важно. Джозеф Кэмпбелл

Чтобы услышать другую историю сотворения, мы отправимся к африканцам из племени банту. Их творца зовут Бумба. В начале Бумба пребывал в полном одиночестве, если не считать тьму и воду. Внезапно его пронзила страшная резь в животе, и он изрыгнул из себя солнце, луну и всех живых существ. Это звучит правдоподобно.

Вселенная — результат боли в животе.

Если, по случайности, вы — выходец из централь — [246] ных районов Юго — Западной Африки, вы, скорее всего, верите в бога неба Нджамби, чье имя может быть произнесено или написано только в особом случае. К счастью, это лишь одно из его имен.

Если бы Бог жил на земле, люди выбили бы все окна в Его доме. Хасидское изречение

То, что страх прежде всего сотворил богов, возможно, не менее верно, чем любое столь же краткое замечание, сделанное на столь серьезную тему. Джордж Сантаяна

Богини же тем временем возвращаются на Запад. Если нам повезет, они прибудут как раз вовремя, чтобы спасти нас от новых притеснений мифологических мужских шовинистов. Последователи безумной мудрости могут доставить себе удовольствие и помолиться древней китайской богине–создательнице Ну–гуа, которая вылепила первых людей из желтой глины. Она изобрела также и флейту. В самом слове «ну–гуа» есть что–то сладкое и игривое. Было бы куда приятней забраться к ней на колени, чтобы получить от нее материнские наставления, чем ждать милости или суда от гневливого, ревнивого мужского божества, которое запретило нам иметь «других богов перед лицом Его» и чье имя мы не должны произносить. Как указывал Джозеф Кэмпбелл:

В нашей религии все прозаично и очень, очень серьезно. С Яхве шутить не полагается.

Груди и блаженство

Каждый год миллионы индусских пилигримов отправляются в Мадурай, священный город на юге Индии. Они идут в Шри — Минакши — храмовый комплекс, построен — [247] ный две тысячи лет назад и протянувшийся на целую милю. Его характерной особенностью являются две огромные башни, украшенные снизу доверху скульптурными изображениями несметного множества индусских богов и богинь. С этим храмом связана удивительная легенда.

Вырази это — не идеями, а в вещах. Уильям Карлос Уильяме

ОПРЕДЕЛЕНИЕ: Бог — это кратчайшее расстояние между нулем и бесконечностью. «В каком направлении?» — может спросить кто–нибудь. Мы должны ответить, что Его имя — не Джек, а Плюс–и–Минус. И тогда можно будет сказать: ± Бог — это кратчайшее расстояние между нулем и бесконечностью в любом направлении. Альфред Джерри

Шри — Минакши, дочь царя пандьев, родилась с тремя грудями. Царю было сказано, что третья грудь исчезнет, когда его дочь встретит мужчину, за которого ей суждено выйти замуж. Чудо цроизошло, когда Шри — Минакши встретила бога Шиву. Они поженились и до сих пор живут в счастье и радости. Чтобы их счастливая жизнь продолжалась, жрецы–брамины каждую ночь совершают в храме особую церемонию. Они приносят изваяние бога Шивы и его лингам (символический фаллос) в спальню Шри — Минакши. Видевшие этот ритуал говорят, что жрецы, совершающие его в наши дни, выглядят довольно смущенными; возможно, потому, что это свидание на брачном ложе повторяется каждую ночь на протяжении вот уже почти двух тысяч лет.

Большинство западных людей сочли бы эту религиозную церемонию примитивной. Индусы обращаются в своих молитвах к фаллическим изображениям, а также к статуям богов в образе обезьян и слонов, божествам со множеством рук и ног и огнедышащим богиням, носящим ожерелья из черепов. Ежедневно миллионы людей одари — [248] вают эти изваяния цветами, благовониями и падают перед ними ниц. На Западе же многие люди лишены образа, к которому они могли бы обратиться со своими духовными чаяниями. Их представление о первопричине или высшей силе носит весьма смутный характер и сводится либо к некоему «космическому сознанию», либо к научной теории, наподобие эволюционной. И идолы, и идеи могут служить связью с духовным началом, но, видимо, абстрактные понятия все–таки обладают меньшей мистической властью. В них отсутствует тайна. Чтобы воспламенить наше воображение и соединить нас с чудесным, присутствующим во всех формах, которые приняло космическое сознание, возможно, более вдохновляющим было бы преклонить свои колени перед идолом в образе обезьяны или увесить гирляндами большой каменный фаллос. В конкретном заключено всеобщее.